Грибы по-саперному - Страница 27

— Твоя боится показать женщине своя мужская сила?

Ё-е-прст! Они же на этой почве и так, того и гляди импотентами станут. Уже по полгода без бабы… и облом…

— Товарищ старший лейтенант! Разрешите обратиться, подайте пример!

Э-э-э! Твою мать… опять я…

— Отделение! Слушай мою команду! Кру-гом! Оправиться по малой нужде. Пять шагов вперед! Кру-гом!

Вот. И чтоб никто не заметил, как на далекой линии Периметра (теперь это слово у нас произносят уважительно, с большой буквы) ехидно сверкнула на солнце линза телеобъектива. Свой шанс «сделать исторический репортаж» Ленка не упустит… «Поссать! — скомандовал Суворов» Ха… Встала в полный рост… Победно машет рукой. «Снято!» Лавры Лени Рифеншталь спать не дают?

Кому олени, кому трофеи, а кому работа.

— Я «Крот», начинаю движение — направляйте.

Буряты выбрали для боя отличный день. С утра стояла густая хмарь, а сейчас — «… под голубыми небесами великолепными коврами, блестя на солнце, снег лежит». Вот именно, без солнцезащитных очков — ни шагу… да и в них… Азимут по компасу держать трудно… вокруг всё сверкает и искрится… На голосовом управлении легче. Задача — найти самую дальнюю тушку и определить расстояние от неё до эпицентра… Прогалина давно кончилась, лес подступает с двух сторон… Если сейчас на меня бросятся из-за деревьев — каюк. Снайпер прикрывает? Что он видит, этот снайпер? Я почти ослеп! Ну, вроде последний жмур… Этот бежал-полз назад сам… сперва на четвереньках, потом уже лежа. С остановившимся сердцем! Почти 50 метров! Не фига себе — воля к жизни… Кадр, что рубился бичом у соляного рудника, махал инструментом уже получив две пули в грудь… Крутые ребята…

Втыкаю в снег флажок отражателя.

— Я «Крот», меня видно?

Наверное, ещё да… В наушнике рации бормотание — наводят дальномер. Дистанция… Аж 334 метра? Обалдеть! Делаю вперед ещё двадцать шагов и глубоко втыкаю посередине тропы кол с плакатом. На пропитанном канифольным лаком самодельном фанерном листе жирно намалеван черный череп с костями в облаке разрыва… Внимание мины! Опасный момент… Два точно таких же плаката надо прикрепить на стволы сосен, справа и слева от тропы. Все звери метят территорию — «Не влезай, убью!». Получается, мы звери? Шевеление справа… Твою мать! Уже навел стрелу, прищурился… Почему не стреляет? Ждет? Ага, на границе участков звери не нападают, только демонстрируют угрозу… Ладно! Как могу широко ему улыбаюсь… Только без резких движений… Морда — равнодушная, даже если начнут убивать… Поворачиваюсь спиной… Блин! С той стороны тропы, у плаката — ещё один. Тоже с луком, но ненатянутым. Следят, значит? Ладно! Размеренным шагом, ать-два, ать… как на плацу… суки, снег бы почистили… тьфу, это не плац, а тайга и я не получаю разнос перед строем — играю со смертью. Возвращаюсь к выползку, беру его за ноги и волоку к центральному плакату… за него. Так. Видят? Широкий приглашающий жест с голливудской улыбочкой… эх, мог же взять хоть пару уроков у Петровича — от его улыбки белые медведи в обморок падают. Ну, уж какая есть. Забирайте — ваше! Поняли или нет? Плевать! Выдергиваю флажок отражателя, отсчитываю ритм шагов… не частить!

— Да, я «Крот», приемная делегация тут… за деревьями прячутся. Думаю — тушки можно выносить.

Могуч русский язык. Если подчиненные несколько часов, как заведенные, собирают трупы и вытаскают их за пределы обозначенной плакатами территории, то они их обязательно как-нибудь назовут… По мере пресыщения работой — эпитеты станут хлеще… Ещё утром были просто жмуры, потом — «синюки»… а после обеда — «говнюки». Увы, это горькая правда. При асфиксическом шоке от паралича дыхательного центра расслабляются сфинктеры… И не просто расслабляются, а вместе с рефлекторным возбуждением гладкой мускулатуры кишечника и мочевого пузыря… Изобильный, самопроизвольный фонтан продуктов жизнедеятельности… Сам-то я этого не помню… Очнулся в палате уже голяком и всё. А тут рассмотрел подробно. «Медвежья болезнь». Хорошо, что на морозе проблема не критична… Кинули, как бревно, на самодельные носилки из двух палок и четырех веревок, да понесли. А с первых — капало и весьма смердило. Война пахнет дерьмом… Последний?

Рядом демонстративно сваливаем груду подобранного оружия. То, что покрупнее и не лень было собирать в снегу… Ваши игрушки нас не интересуют! Несколько интересных образчиков мы, разумеется, отобрали, но именно — несколько. Для коллекции. На стенку в актовом зале повесить… Стоп! Носилки в лагерь не тащить! Бросить здесь! Насчет этого медицина предупреждала особо… Только заразы нам и не хватало. Черт его знает, какие тут желудочные болезни и паразиты. Потому поверх матерчатых перчаток у всей «похоронной команды» — резиновые… Но резину выбрасывать жалко — попробуем полезно переработать. Служивые с облегчением, несколько рисуясь, швыряют носилки к подножию гекатомбы, как знамена третьего рейха… к ступенькам мавзолея. Подавитесь!

Заключительный номер программы! Поверху кучи трупов морпехи с бережением водружают прозрачный пластиковый мешок… с крупной солью. Специально для такого случая припасенный. Строго по расценкам — стакан с верхом — за одну тушку. Норма! Где глашатай? Обладатель самого зычного голоса, пока все остальные тягали… гм… ну, пускай «синюков»… спешно тренировался произносить на местном наречии пару фраз. Эхо далеко разносит гортанные звуки… Вольный их перевод — Торговать (знак рукой на штабель из жертв геноцида) — здесь! Воевать (приглашающий жест за табличку с черным черепом) — там! Всё понятно?! Военно-полевая дипломатия… вашу мать.